Окончание учебы в Военно-морском училище

nazad
Все это привело к глубокому разочарованию. К тому времени я уже был кандидатом в члены КПСС (что являлось обязательным условием обучения в училище).

Я понял, что не смогу убеждать людей в том, во что перестал верить сам. Внутренне был готов к тому, что у меня не сложится карьера политработника, поскольку я буду говорить правду. Буду говорить правду матросам, высказывать свое мнение, а оно уже тогда не всегда совпадало с руководящей и направляющей партийной линией. И нужно было выбирать — либо быть плохим для матросов: читать им лекции, политинформации, говорить, что партия — наш рулевой, либо рассказывать им правду о политических событиях, делиться споим мнением и тогда уж точно — быть в немилости у главного политуправления.

Да и долго ли терпели бы на флоте такого политработника? Не ожидала ли меня участь, схожая с судьбой Игоря Саблина, офицера Северного флота, поднявшего голос против партийной линии и заплатившего за это жизнью? Случилось это еще в 1970-е годы, но публикации о Саблине появились только в голы перестройки, и мы, курсанты, жадно читали газетные статьи об этом. Для большинства же наших преподавателей, а они не очень-то любили острые темы, поступок Саблина оценивался как мятеж, измена, клятвоотступничество. И кто знает, как сложилась бы моя судьба, если бы обстановка в стране не менялась так стремительно.

Когда контр-адмирал Медведев приехал на выпуск в училище, перед строем он сказал: «Уважаемые товарищи, будущие политработники, надвигаются очень неблагополучные времена для нас, грядут большие изменения, поэтому впервые в истории училища, более чем за 20 лет его существования, без всяких последствий, без исключения из членов партии, вы можете подучить диплом преподавателя истории и обществоведения и не служить на флоте».

Это были 1990-е годы, и больше десятка человек, в том числе и я, подали рапорта на увольнение из армии после училища, т.е. на получение свободного диплома. Это было выверенное, продуманное решение, в силу того внутреннего убеждения, что я военную систему со своим энтузиазмом не поломаю, но она, скорее всего, поломает меня. Я видел во флоте молодых офицеров, которые спивались от безысходности, раздвоения личности и т.д.

Военная служба дисциплинирует, но иногда и расслабляет, многое решает вместо тебя: все продумано, прописано по уставу. Многие ребята не смогли перешагнуть этот рубеж. Они сперва в молодом возрасте попали в армию, после были рекомендованы в училище. И вот той, прошлой, самостоятельной гражданской жизни для них уже не было. Они очень боялись взять на себя ответственность: как завтра я буду сам себе принадлежать? Как буду сам решать проблемы с семьей и квартирой? Как буду зарабатывать деньги? У меня такой боязни не было. Правда, не скрою, плакал, когда стоял на вручении дипломов.

Единственное отличие нас, подавших рапорты, от остальных курсантов-выпускников заключалось в том, что мы были лишены возможности получить именное оружие — кортики. Нам вручили дипломы о высшем образовании, и наши дороги разошлись. На этом моя армейская жизнь закончилась.

В очередной раз приходилось начинать с нуля. Правда, теперь у меня было неплохое образование, определенный жизненный опыт и семья. С будущей женой я встретился благодаря своей библиотеке. Страсть к книгам в Киеве только усилилась, да и возможности приобретать их стало больше. Но возникла другая проблема — где их хранить. В училище такого места не было. Сначала возникла мысль смять комнату, старшие курсанты это практиковали, но мне это показалось дорого, да и нужна была мне не целая комната, а угол дли хранения библиотеки.

Я дал объявление в газете, и на него очень скоро откликнулась одна женщина. Мы договорились, что она сдает мне даже не комнату, а угол в ней, точнее сказать, два шкафа. Правда, первое время хозяйка как-то подозрительно наблюдала за моими посещениями — ведь традиционно курсанты втихаря снимали комнаты, но для совершенно других целей. А у хозяйки была дочь — Оксана, Но тревожилась она зря. Меня действительно интересовали книги, а с Оксаной вообще поначалу отношения не складывались. Полгода она называла меня не иначе как «Зубков». Только значительно позже мы, как говорится, «увидели» друг друга. Когда же почувствовал, что влюбился, то вместе с радостью в сердце поселилась тревога. Какую судьбу я готовлю этой замечательной крупкой девушке, выросшей в самом центре Киева? Тогда я еще не знал, как сложится моя военная карьера. Вполне вероятным местом распределения после училища могли стать Мурманск, Североморск или Дальний Восток. Выдержит ли она суровую жизнь в гарнизонах, да еще и с частыми длительными отлучками мужа? И я принял решение, что не имею права рисковать ее жизнью, что судьба жены морского офицера не для нее.

Мы, мужчины, часто принимаем самостоятельные решения, не задумываясь, что по этому поводу думает близкий человек. В данном случае нее получилось именно так. В один из дней я решился расставить все точки над «i» в наших отношениях. Сказал Оксане, что получил распределение и уезжаю, «А что, меня с собой не берешь?» — спросила она. Я выпалил заранее заготовленную фразу, мол, ты не готова, не выдержишь испытания. Не стану описывать тот непростой для нас обоих разговор, но через несколько недель мы уже точно знали, что теперь будем только имеете, какие бы трудности не готовила нам судьба. Так что, начиная новую, гражданскую жизнь в Киеве, я чувствовал ответственность уже не за себя одного, а за семью. В том, что мы не останемся без куска хлеба, я был уверен. Трудное детство закалило меня, научило стойкости, выносливости. Кроме того, я твердо был уверен в том, что моя семья в бедности жить не должна.

vpered


Warning: count(): Parameter must be an array or an object that implements Countable in /var/www/u1372913/data/www/safari-crimea.ru/wp-includes/class-wp-comment-query.php on line 405

Добавить комментарий

Ваш e-mail не будет опубликован. Обязательные поля помечены *

Защита от спама *